НИКОН МЕТАНОИТЕ

Основным источником сведений о жизни Н. М. является пространное анонимное Житие (BHG, N 1366, 1367). Оно сохранилось в 2 рукописях, к-рые содержат ряд отличий. Одна из них находится в Ватиканской б-ке (Vat. Barb. gr. 583, XV в., далее - B). Вероятно, именно с нее был сделан перевод на латынь в кон. XVI - нач. XVII в. Др. рукопись была обнаружена на Афоне в 1880 г. (Ath. Cutl. 210, 1630 г., далее - K) С. Ламбросом, который в 1906 г. опубликовал эту версию Жития (Λάμπρος Σ. ῾Ο Βίος Νίκονος τοῦ Μετανοεῖτε // Νέος ῾Ελληνομνήμων. 1906. N 3. Σ. 132-228). В 1982 г. О. Лампсидис опубликовал обе версии в одном издании и проанализировал их отличия (Λαμψίδες ᾿Ο. ῾Ο ἐκ Πόντου ῞Οσιος Νίκων ὁ Μετανοεῖτε. ᾿Αθῆναι, 1982). Последнее издание с переводом на англ. язык осуществлено Д. Салливаном в 1987 г. (Sullivan D. The Life of St. Nikon: text, transl., comment. Brookline, 1987).

Прп. Никон Метаноите. Икона. Нач. XXI в. Иконописец М. Гкинала (частное собрание)

Прп. Никон Метаноите. Икона. Нач. XXI в. Иконописец М. Гкинала (частное собрание)

Время создания текста является предметом многолетней научной дискуссии. В обоих вариантах Жития присутствует указание анонимного автора на дату, когда Н. М. стал настоятелем мон-ря в Спарте. Однако в рукописи В указан 11-й индикт 6650 г. (т. е. 1141/42 г.), в рукописи К - 11-й индикт 6500 г. (т. е. 991/2 г.). При этом обе даты выглядят неправдоподобно. В 992 г. Н. М. предположительно был еще жив, Житие же, очевидно, создавалось после его кончины, т. к. в нем описаны посмертные чудеса святого. 1142-й как год смерти Н. М. также сомнителен, поскольку характер повествования не свидетельствует о значительной временной дистанции с момента смерти преподобного. Д. Салливан, основываясь на неск. хронологических указаниях в самом тексте, считал, что наиболее правдоподобная датировка - сер. XI в. Важным аргументом является описание реставрации храма, проведенной игум. Григорием, предшественником автора на посту настоятеля. По словам агиографа, результаты обновления были хорошо видны в его время (Sullivan. 1987. Р. 91-92). Тогда же мон-рь посетил некий кувикуларий, при этом известно, что этот титул не использовался к сер. XI в. Кроме того, упоминания о настоятелях мон-ря позволяют сделать вывод о том, что после Н. М. и до составителя Жития эту должность могли занимать не более 2 чел.: Григорий и, возможно, Зосима. Опираясь на эти данные, Салливан предположил, что автор Жития вполне мог застать Н. М. живым и услышать некоторые подробности жизни преподобного от него самого. Также ясно, что агиограф был очевидцем посмертных чудес Н. М. и наблюдал распространение его почитания вскоре после смерти преподобного.

Вопрос соотношения 2 версий Жития также является открытым. Лампсидис и Салливан пришли к выводу, что между 2 текстами нет прямой зависимости, соответственно они передают разные традиции, восходящие к общему оригиналу. Во мн. случаях более позднее издание рукописи К сохранило лучшее чтение текста. Наиболее серьезные различия в содержании рукописи отмечены в прологе и порядке изложения посмертных чудес. Очевидно, что рукопись В содержит пролог, более близкий к оригинальному, в рукописи К он был полностью переписан и является менее объемным и сложным. Салливан аргументированно доказал зависимость текста Жития Н. М. от Жития прп. Луки Элладского (Стириота) (BHG, N 994-994b), написанного современником преподобного вскоре после его кончины в 953 г. Агиограф Н. М. был знаком с текстом и использовал его как образец для создания своего повествования, позаимствовав композицию, описания некоторых чудес и т. д. Кроме того, наблюдается определенное текстологическое сходство вплоть до наличия прямых цитат. Опираясь на тот факт, что рукопись В демонстрирует более сильную зависимость от Жития прп. Луки Элладcкого, Салливан пришел к выводу, что текст В передает версию, более близкую к оригиналу. Кроме того, в рукописи К нарушен логический порядок изложения посмертных чудес, поскольку возможно, что в списке, с к-рого делалась копия, были перепутаны листы. Последняя работа, посвященная соотношению текстов, принадлежит Я. Розенквисту (Rosenqvist J. The Text of the Life of St. Nikon «Metanoeite» reconsidered // Λειμών. Stud. 65th Birthday / Ed. J. Rosenqvist. Uppsala, 1996. P. 93-113). В целом он поддержал результаты предыдущих изысканий, но пришел к выводу, что история текстов более сложная и требуется новый текстологический анализ, т. к. в нек-рых важных моментах в рукописи К сохранилось более корректное чтение. Т. о., мы не можем утверждать, что значение рукописи В превосходит значение текста К и более поздний вариант обязательно должен учитываться для реконструкции оригинала. Публикация Розенквиста содержит также корректировку ошибочных, по его мнению, чтений и фрагментов перевода.

Связь между Н. М. и прп. Лукой Элладским прослеживается и на внелит. уровне. Мозаичное изображение Н. М. находится на одной из стен в главном храме мон-ря Осиос Лукас, основанного в Фокиде на месте, где существовала монашеская община прп. Луки. Время создания мозаик (после 1012) близко к предполагаемому времени составления Жития Н. М. (см.: Δραντάκης Ν. Εικονογραφία του Οσίου Νίκωνος // Πελοποννησιακά. 1962. N 5. Σ. 306-319).

Н. М. род. в богатой арм. семье в Понте Полемониакском (ныне Сев.-Вост. Турции) и при крещении получил имя Никита. Отец, крупный землевладелец, ожидал, что сын продолжит семейные коммерческие дела, однако юноша с ранних лет проявлял интерес только к духовной жизни. Посланный в сопровождении взрослых проверить земельные владения семьи, он был поражен бедственным положением крестьян и с тех пор еще больше стал думать о тщете мирских благ. Через некоторое время он сбежал из дома с целью поступить в к.-н. монастырь. Продираясь сквозь дикие, необжитые места, юноша достиг обители Хрисопетра («Золотой Скалы» или «Золотого Камня», Χρυσὴ Πέτρα) - крупного монашеского центра на границе Пафлагонии и Понта (между 940 и 945). Настоятель мон-ря с радостью принял юношу и постриг его в монахи. Первые 2 года Н. М. провел в этой обители, выполняя тяжелую хозяйственную работу: таскал воду, дрова, др. грузы, заготавливал для братии вяленое мясо и проч. Когда усердие молодого инока в суровом физическом труде и аскетическая жизнь стали угрожать здоровью Н. М., настоятель освободил его от этих работ и определил ему отдельное помещение (οἱκίσκος) для уединения. Предавшись аскетическому подвигу с еще большей ревностью, Н. М. провел в этой келье 10 лет, после чего покинул мон-рь (между 954 и 959), поскольку предвидел, что в скором времени в обитель приедет его отец с намерением вернуть сына. На следующий день Н. М. оказался перед глубокой и бурной р. Парфениос; услышав топот копыт, он понял, что отец с родственниками и со слугами настигает его. В отчаянии Н. М. с молитвой бросился в воду. В этот момент ему явилась Пресв. Богородица и помогла переправиться на противоположный берег. Выслушав полную трагизма речь отца, оставшегося на др. берегу, Н. М. позволил ему только посмотреть на себя и, не сказав ни слова, отправился в путь.

Прп. Никон Метаноите. Роспись Спасо-Преображенского собора Мирожского мон-ря, Псков. Рубеж 30-х и 40-х гг. XII в.

Прп. Никон Метаноите. Роспись Спасо-Преображенского собора Мирожского мон-ря, Псков. Рубеж 30-х и 40-х гг. XII в.

Три года он прожил отшельником в строжайшей аскезе, между 962 и 967 гг. странствовал и ко всем, кого встречал на пути, обращался с призывом: «Покайтесь!» Он прибыл на Крит, по словам автора, вскоре после того, как остров был отвоеван у арабов имп. Никифором II Фокой, т. е. после 961 г. Местное население, обращенное в мусульманство и воспринявшее араб. обычаи, враждебно встретило Н. М., непрестанно призывавшего к покаянию. Люди пришли в ярость и даже хотели убить проповедника. Он же, поняв, что к ним требуется иной подход, изменил характер проповеди и стал действовать более мягко. Т. о., Н. М. постепенно удалось завоевать внимание и любовь местных жителей, к-рые вернулись в лоно христианства.

Н. М. остановился в Гортине, 2 года он участвовал в устроении дел Византийской Церкви и восстановлении храма мц. Фотинии. Примерно между 965 и 970 гг. он покинул Крит. Через 5 дней Н. М. прибыл в Эпидавр на п-ове Пелопоннес. Призвав к покаянию жителей в этой области, он отправился в путешествие по Греции и посетил о-в Саламин, Афины, Пирей, о-в Эвбея, Фивы, Коринф, Аргос, Нафплион, Мани, Каламату, Корону, Мефону, Мессину и др. города. На протяжении всего пути Н. М. проповедовал и совершал чудеса, исцеляя людей и изгоняя бесов. На о-ве Саламин он задержал корабль, т. к. ему было чудесным образом открыто, что на судно нападут пираты, если оно отправится немедленно. На Эвбее спас ребенка, упавшего с высокой стены, куда дети забрались, чтобы посмотреть на монаха, громко призывавшего к покаянию. Все были уверены, что мальчик разбился насмерть. Родители, посчитавшие Н. М. виновником происшествия, набросились на него, но преподобный уверил их в том, что сын жив. Спустившись, все удостоверились в правоте его слов, а ребенок сообщил, что монах подхватил его в воздухе во время падения и предотвратил удар о землю. На пути из Фив в Коринф Н. М. совершил чудо, со сверхъестественной скоростью преодолев большое расстояние и оказавшись в Коринфе быстрее всадника, всю ночь гнавшего коня.

После Мессины Н. М. направился в Спарту, но по дороге тяжело заболел и остановился в пещере, расположенной близ сел. Морос. Н. М. попросил местных священников и монахов прийти к нему для богослужения. Поскольку собралось много людей, желавших удостоиться благословения известного подвижника, в пещере стало очень жарко и душно. Люди страдали от жажды и едва не падали в обморок. Н. М. ударил своим посохом о скалу, и забил родник чистейшей воды. На 8-й день пребывания в пещере Н. М. исцелился и, решив немного отклониться от первоначальной цели, отправился в г. Амиклы. Узнав о его пребывании там, спартиаты, простые люди и знатные горожане устремились к преподобному с мольбой избавить их от эпидемии чумы, охватившей город. Н. М. объявил, что болезнь обрушилась на Спарту, т. к. там проживает много иудеев. Преподобный призвал изгнать их из города и сказал, что, если жители последуют его совету, он согласится навсегда остаться у них. Наказ был исполнен, чума отступила, и ок. 970 г. Н. М. поселился в городе. Его жилище стало центром притяжения для всех окрестных жителей, к-рые стекались к святому в поисках исцеления или житейского совета.

Вскоре Н. М. решил построить на древней агоре Спарты церковь. При содействии еп. Феопемпта и благодаря помощи местных жителей храм был возведен. Освящение во имя Спасителя, Пресв. Богородицы и мц. Кириакии состоялось ок. 975 г. Сооружение храма сопровождалось многочисленными чудесами по молитвам Н. М.: напр., строители замечали, что материалы, израсходованные в течение дня, на следующее утро чудесным образом были восполнены, и можно было без промедления продолжать работу. Кроме того, иногда наутро оказывалось, что возведено больше того уровня, на котором прекратилась работа накануне вечером. По завершении строительства рабочие устанавливали колонны в алтаре, из-за небрежности каменотесов у одной из них откололся кусок, и она оказалась короче других. Строители надеялись скрыть дефект, подставив отколовшийся фрагмент. Но, когда Н. М. зашел в храм, он сразу обнаружил разбитую колонну. Рабочие попытались заменить недостающий фрагмент деревом, однако точно подогнать кусок дерева под форму скола им не удавалось. Помолившись Пресв. Богородице, Н. М. дотронулся до колонны, после чего она сначала стала мягкой, как воск, а затем приняла первоначальную форму.

Возведение храма было завершено, несмотря на противодействие знатного спартиата по имени Иоанн Арат. Он был решительно настроен против Н. М. и, в частности, не соглашался с выдворением иудеев. Вопреки запрету Иоанн привел в город одного иудея, чем страшно разгневал Н. М., к-рый схватил дубину и прогнал иноверца из города. Иоанн не желал смириться с поражением, но через некоторое время, увидев вещий сон, раскаялся. Получив от Н. М. прощение, он вскоре умер. Рядом с храмом Н. М. основал мон-рь, называемый в тексте «обителью Истинной Философии» (φροντιστήριον τῆς ἀληθινῆς φιλοσοφίας).

По сообщению агиографа, вскоре после освящения церкви между Н. М. и стратигом Пелопоннеса Григорием произошел серьезный конфликт. В непосредственной близости от храма располагалась площадка для игр и развлечений, в к-рых использовались лошади. Болельщики и игроки, в числе которых был Григорий, производили много шума и мешали службе. Выбежав на улицу, Н. М. жестко потребовал прекратить игру, но в пылу спортивного азарта стратиг обрушился на преподобного с руганью, после чего Григория разбил паралич. Врачи ничего не могли сделать, и, убедившись, что только Н. М. способен ему помочь, стратиг раскаялся в совершённом и молил о спасении. Н. М. простил Григория и немедленно исцелил его. По всей видимости, отношения их наладились, и стратиг даже обращался к преподобному, прося сообщать ему политические новости, поскольку Н. М. имел дар предвидения. В частности, Григорий интересовался исходом восстания Варды Склира против имп. Василия II Болгаробойцы. Позднее Н. М. помог Василию Апокавку, занимавшему в 996 г. должность претора в Коринфе. Василий тяжело болел и, кроме того, был очень обеспокоен слухами о предстоящем походе болгар на Грецию, в т. ч. на Пелопоннес. Он просил Н. М. прийти к нему. Н. М. исцелил вельможу и предсказал ему, что болгары не составят серьезной угрозы. Другой высокопоставленный чиновник, Иоанн Малакин, также получил от Н. М. правдивое предсказание о своей судьбе. Будучи оклеветан врагами перед имп. Василием II, он попал в тюрьму. Встретившись с заключенным, Н. М. предрек благополучный исход дела. Доставленный в К-поль Иоанн застал императора весьма доброжелательно расположенным к нему, т. к. клеветники были разоблачены, и позднее Иоанн Малакин получил должность 1-го синклитика.

Вскоре после 997 г. Н. М. составил духовное завещание (BHG, N 1368), в к-ром привел некоторые сведения о своей жизни и оставил указания насчет управления мон-рем. Получив откровение о дне своей смерти, он попрощался со всеми и мирно почил. Тело преподобного было погребено в основанной им церкви. Узнав о кончине преподобного, люди со всех окрестностей спешили в обитель. Согласно агиографу, мощи святого обильно мироточили. Во время похорон и позднее произошло множество исцелений (в наст. время частицы мощей Н. М. хранятся в монастыре во имя 40 мучеников Севастийских в Спарте и в др. храмах и монастырях Греции; подробнее см.: Meinardus O. F. A. A Study of the Relics of Saints of the Greek Orthodox Church // Oriens Chr. 1970. Bd. 54. S. 227).

Прп. Никон Метаноите. Роспись собора Рождества Пресв. Богородицы Снетогорского мон-ря, Псков. Ок. 1313 г.

Прп. Никон Метаноите. Роспись собора Рождества Пресв. Богородицы Снетогорского мон-ря, Псков. Ок. 1313 г.

В Житии описывается несколько посмертных чудес Н. М., связанных с территориальными или финансовыми претензиями к мон-рю со стороны разных людей. В их число входили как некие варвары, нападавшие на один из метохов мон-ря, так и местная знать. Первый из сановников Лаконии - Михаил Хиросфакт - претендовал на землю метоха и напал со своими людьми на монахов. Н. М. немедленно явился всем обидчикам, после чего они умерли в страшных муках. Однажды, когда настоятель мон-ря Григорий находился в столице, пытаясь получить хрисовул, в обитель прибыл имп. каникулярий, чтобы взыскать налоги. Чиновник вел себя агрессивно, требовал огромное количество денег и посадил под стражу находившихся в мон-ре насельников. По их молитве Н. М. также явился чиновнику и грозно приказал отпустить арестованных и вернуть все, что тому удалось отобрать. Испуганный вельможа исполнил все в точности. Одно из посмертных чудес преподобного связано со спасением ребенка, упавшего с большой высоты, т. е. повторяет чудо, совершённое Н. М. при жизни. Летом на площади перед мон-рем шла торговля фруктами. Некий мальчик, который воспитывался в мон-ре, очень любил фрукты, но не имел денег, чтобы купить себе хоть что-нибудь. Не устояв перед искушением, ребенок решил украсть деньги у одного из монахов, но попался и в наказание был заперт в келье. Перепуганный мальчик подвергся бесовскому наваждению, впал в отчаяние и выбросился из окна кельи, выкрикнув, однако, имя Н. М. Несмотря на то что келья находилась очень высоко над мощенной камнями улицей, ребенок чудесным образом остался жив, лишь немного повредив ногу, что показалось свидетелям происшествия совершенно невероятным.

Житие завершается описанием неск. исцелений, явленных современникам автора, к-рый упоминает и о собственном излечении, и об избавлении от сильных болей.

Духовное завещание Н. М. сохранилось в неск. печатных изданиях XVII-XVIII вв., самое раннее из которых было издано в Венеции в 1646 г. Текст опубликован в издании Жития, выполненном Лампсидисом (Λαμψίδες ᾿Ο. ῾Ο ἐκ Πόντου ῞Οσιος Νίκων ὁ Μετανοεῖτε. ᾿Αθῆναι, 1982. Σ. 251-256). В 1-й части завещания Н. М. кратко изложил историю своей жизни и основания монастыря, 2-я посвящена наставлениям по управлению обителью. Согласно тексту, Н. М. не только основал т. н. мон-рь Истинной Философии и храм Спасителя, Пресв. Богородицы и мц. Кириакии в центре Спарты, но и открыл 3 метоха. Т. о., можно сделать вывод о том, что известность и влияние Н. М. выходили за пределы Спарты, достигая областей Коринфа и Каламаты.

Помимо пространного жизнеописания Н. М. сохранилось и краткое cинаксарное Житие преподобного (SynCР. Col. 259-260).

Язык Жития тяготеет к высокому стилю, однако автору не всегда удается справиться с поставленной задачей, что создает определенные проблемы для понимания содержания текста. Тем не менее завещание имеет значение как с литературной, так и с исторической т. зр. Автор сообщает много подробностей из жизни визант. провинции сер. X в., при этом само повествование носит яркий эмоциональный характер. Для него характерен тонкий психологизм при описании мыслей и поступков персонажей (напр., подробно описан характер мальчика, выбросившегося из окна монастырской кельи), а также драматичное выстраивание мн. эпизодов. Ориентация на высокий стиль поддерживается неск. краткими фрагментами экфрасиса, а также многочисленными античными аллюзиями. Агиограф сравнивает Н. М. с атлетом-олимпийцем и с Гераклом; говоря о Спарте, вспоминает спартанского законодателя Ликурга, а также упоминает др. выдающихся античных деятелей.

Н. М. приписывается полемический трактат «О безбожной вере армянской», появившийся в ряду др. антиарм. памфлетов в период обострения отношений Византии с армянами.

Наиболее раннее изображение святого - его мозаичная поясная фигура в юж. тимпане юго-зап. угла кафоликона мон-ря Осиос Лукас (30-40-е гг. XI в.) - вариант, в котором он представлен вместе с др. местночтимыми преподобными, в т. ч. основателем этой обители прп. Лукой Стириотом (Элладским). Н. М.- в светлом хитоне, темной мантии, скрепленной на груди застежкой; некоторая всклокоченность темных, спадающих недлинными прядями волос, а также темная короткая клиновидная борода придают ему сходство со св. Иоанном Предтечей. Н. М. представлен как орант: обе руки подняты в молении (жест орации); этот жест характерен и для образов др. местночтимых святых. Возможно, «портрет» святого имел и мемориальную функцию: известно, что он мог посетить обитель в окрестностях г. Фивы (Герасименко. 2002. С. 6).

Ранние изображения Н. М. сохранились в немногих храмах на Юж. Пелопоннесе, а также в древнерус. Пскове. От образа святого в росписях алтаря пещерного храма близ Вурвуры в Аркадии (1-я четв. XII в.), где он был представлен в составе избранных святых, уцелела лишь сопроводительная подпись (Skawran K. The Development of Middle Byzantine Fresco Painting in Greece. Pretoria, 1982. P. 164); в ц. Агиос-Стратигос на п-ове Мани (поздний XII в.) фресковое изображение преподобного находится в нартексе (Ibid. P. 173-174).

В Пскове появление изображений Н. М. исследователи связывают с личностью свт. Нифонта, еп. Новгородского и Псковского († 1156). Свт. Нифонт был строителем Мирожского мон-ря в Завеличье, районе Пскова за р. Великой. В том, что в Преображенском соборе этой обители, расписанном в 30-40-х гг. XII в., появился образ Н. М., усматривают личную приверженность святителя памяти и почитанию св. покровителя г. Спарты, что, возможно, связано с принесением частицы мощей Н. М. в один из древнерус. центров - Киев или Новгород или с иными личными, неизвестными ныне обстоятельствами (Сарабьянов. 2008. С. 68-70). Образ святого расположен в среднем ярусе, на юж. стене зап. ветви подкупольного креста собора, и композиционно почти дословно повторяет мозаику в Осиос Лукас: полуфигура с поднятыми вверх руками, характерными для жеста орации. Н. М. на мирожской фреске также представлен средовеком с темными короткими и клочковатыми волосами, но его борода короче, не закрывает обнаженную шею, разделена на 2 сходящиеся внизу пряди. Передний край оливково-зеленой мантии благодаря жесту рук приподнят, вверху, у ворота, видна часть темно-синей схимы, спускающейся широкой полосой ниже пояса, хитон охристый, типа туники, т. к. руки от локтя открыты. От надписи на кириллице кроме имени сохранилось буквосочетание «каян» - возможно, он был подписан как «каянный» или «покаянный», что отражает дословный перевод греч. прозвища Н. М. К изображению преподобного в росписи Мирожского мон-ря восходит его полуфигура в росписи собора в честь Рождества Пресв. Богородицы Снетогорского мон-ря близ Пскова (ок. 1313). Святой занимает 3-е слева место в чине преподобных на вост. стене - рядом с аркой входа в жертвенник. Его волосы еще более всклокочены, нежели на 2 предыдущих изображениях, что, видимо, продиктовано желанием передать экстатический подъем душевного настроя Н. М. Образ святого в этой росписи появился скорее всего вслед. повторения программы монументальной росписи Мирожского мон-ря. «Портреты» Н. М. палеологовского времени сохранились в росписи визант. монастырских храмов: напр., на зап. стене юж. нефа кафоликона мон-ря Протат на Афоне (нач. XIV в.), в ц. Пресв. Богородицы «Одигитрия» (Афендико) в Мистре (1366).